КГУ. Кто заходил в кабинет к Шалютину? «Это не силовики, не быки, не бандиты»

Напомним, и.о. ректора Курганского госуниверситета Михаил Ерихов издал приказ об упразднении должности проректора по учебной работе и проректора по финансам. Полномочий лишились Борис Шалютин и Александр Галиниченко, при этом первый остался завкафедрой философии и преподавателем вуза, второй же уволен безвозвратно. 

 

В свою очередь действующий депутат Курганской областной Думы Борис Шалютин и привезенный Михаилом Ериховым из Санкт-Петербурга Александр Галиниченко выступили на научном совете, где обвинили руководителя КГУ в растрате средств университета в личных целях. 

 

«Ерихов и четверо силовиков зашли в кабинет Шалютина и объявили ему, что он уволен, а затем вынесли мебель из кабинета», - рассказал корреспонденту ИА «Росмедиаконсалтинг» один из возможных свидетелей сцены увольнения. Однако в своем комментарии на странице в соцсетях Борис Шалютин не упоминает об этом факте. Зато отмечает успехи университета за месяцы работы новой команды и сплоченность коллектива в оценке ситуации в вузе. 

 

- Охрана у Вас находится прямо у дверей. Это необходимость? - мы решили лично задать вопросы герою всевозможных слухов, и.о. ректора КГУ Михаилу Ерихову.

 

- Это требование министерства.

 

 

- Они там с начала недели. Ректоров не так много у нас в стране. Раз в сто меньше, чем генералов, поэтому нас надо охранять и беречь!

 

 

- Я понял, что самый правильный путь - постепенность, не надо особенно торопиться с набором команды. Бориса Соломоновича я знал раньше, я ведь имею курганские корни. Знал, что он имеет опыт работы в ректорате, знал, что он очень хочет работать. Мы встретились, поговорили, почему-то мне показалось, что возможен наш союз.

 

Я считаю, что человек, который приходит в команду ректора, во-первых, должен быть хорошим профессионалом. Из дилетантов команду по управлению таким гигантским механизмом построить невозможно.

 

Во-вторых, это должны быть люди неконфликтные и открытые для работы и коллег. Этим людям предстоит организовать именно командную работу. Принцип ее я говорил всем: наедине вы можете критиковать меня как хотите по любому вопросу и в любой форме. Но после того, как я выслушал и принял решение - решение уже критиковать не можете. Оно становится для нас законом, и мы везде говорим, что это «наше решение».

 

 

- Я не считаю ситуацию конфликтной. То, что сейчас происходит, это рабочий процесс. Оказалось по ряду причин так, что функция проректора по учебной деятельности в значительной степени досталась другим людям. В какой-то степени здесь есть вина Бориса Соломоновича, потому что он загрузил себя очень многими другими, тоже безусловно важными задачами: депутатская деятельность, управление кафедрой, аспирантами. Я это все понимаю, но ведь и у нас работы выше крыши. Когда видишь, что работа стоит - ее перепоручаешь другим людям. Они берут ее и тянут.

 

Я уважаю Бориса Соломоновича как ученого, он очень эрудированный человек. У него есть ряд проблемных точек, и если бы он хотел над ними работать, он смог бы стать хорошим руководителем, менеджером, но не сложилось. А министерство требует. И я, варяг, был назначен сюда потому, что министерство сочло компетенции всех местных людей недостаточными, чтобы поднять университет.

 

 

- У нас договор на двух охранников. А приходила хозяйственная служба, которая выносила столы, стулья. Ввиду подготовки к ремонту накануне 20-летия КГУ. В какой-то момент я вышел, там все уже выносят, ну я говорю: «Молодцы». Борису Соломоновичу отвели другое рабочее место, будет ли он его занимать - я не знаю. Функционала у него сейчас никакого проректорского нет.

 

- Это не силовики, не быки, не бандиты. Это грузчики, - добавляет пресс-секретарь КГУ Николай Волков. - К работе они приступили после обеда. Для выноса они были приглашены, для описи имущества там была юрист Сениченко Ольга Юрьевна.

 

- Необходимо было обеспечить перемещение всего материального имущества, его сохранность, - продолжил Ерихов. - Я думаю, что, насколько я представляю психотип Бориса Соломоновича, человек он достаточно вспыльчивый, но разумный. И эксцессы первого дня пройдут, и он образумится. Я на нем не ставлю крест, да он не состоялся как менеджер. Но я признаю, что он большой ученый, может принести пользу университету. Не знаю, какой он общественный деятель, никогда с ним в этой ипостаси не сталкивался, но будем надеяться, и тут он принесет какую-то пользу.

 

 

- Мне стыдно перед коллективом, поскольку этого человека привел я из Петербурга. Я, конечно, не предполагал, что он так себя будет вести.

 

 

- Финансовые претензии могут быть у меня к сотрудникам или ко мне со стороны правоохранительных органов. Претензии бухгалтера ко мне быть не может по определению. Поэтому я не могу понять мотивов его поведения. Наверно, обидно уходить с такого места. Но что поделать – таково решение министерства. Если бы он вовремя выполнял свою работу, не пришлось бы этим заниматься. Я же его не увольняю. Это прямое указание министерства, невыполненные условия, прописанные в приказе министерства.

 

 

- Есть приказ Министерства образования и науки РФ. Он должен, как, впрочем, и я, представлять декларацию об имущественных и иных правах на себя, супругу и детей. Всем живется хорошо, когда у тебя тепло, светло, над головой не капает, а когда начинают закручивать гайки и спрашивать – а почему ты это не сделал? Когда ты это сделаешь? Это перестает нравиться. У меня такой стиль. Я не закручиваю с самого начала гайки. И, видимо, все решили что я слабохарактерный, и со мной можно делать все что угодно. И когда гайки начали закручиваться, это вызвало если не шок, то недоумение у людей, в том числе, и у этого товарища. Он долго не реагировал почему-то на мои просьбы провести инвентаризацию – обязательное условие, которое должно быть выполнено в любом юрлице, тем более таком большом, как наше. Но все это тянулось, пока в министерстве кулаком по столу не хлопнули. Я издал приказ, они тоже не сразу среагировали. Но когда поняли, что запахнет жареным, начали копошиться, что-то делать.

 

 

- Я человек наемный, меня наняло государство в лице Минобразования. Перед ним я отчитываюсь, оно меня контролирует. Я половину своей работы провожу в Москве. И когда я рассказал о той ситуации, которая назрела, мне было сказано: ты здесь поставлен, чтобы навести порядок. Я взял под козырек и приехал наводить порядок.

 

 

- План наведения порядка очень простой: надо работать и показывать результаты людям, если они увидят, что их жизнь становится лучше, и ситуация в университете становится лучше, то всякая грязь сама отпадет. Я настроен на рабочий лад. Воевать ни с кем не хочу и не собираюсь. Я мирный труженик. А что будет делать Борис Соломонович или Александр Алексеевич… Это их выбор. Оба они еще будут в штате 2 месяца по закону, а потом будут уволены. Александр Алексеевич у нас в двух ипостасях – он и главбух, и на часть ставки проректор. Он уволен сразу как главбух, а его должность как проректора сокращена, как и у Шалютина, который остался в университете в роли заведующего кафедрой. Они могут ознакомиться с перечнем имеющихся должностей и выбрать ту, на которую могут быть переведены. Если выберут, то они также остаются в университете. Это закон.

 

 

- Полгода были непростые прежде всего потому, что, представляете, забрасывают разведчика на чужую территорию и он там ходит, бродит, что-то обнаруживает. Я примерно в такой же ситуации был. Меня взяли и бросили. Да я тут жил 40 лет назад. Но в целом я посторонний человек для этого региона. И все пришлось нарабатывать за эти полгода. За полгода я вошел в курс дел, ознакомился с ситуацией в университете, понял на кого можно опираться, на кого - нельзя. В значительной степени сформирована программа развития университета на ближайшую перспективу, запущены уже конкретные проекты, которые способны принести университету деньги и повысить имидж. Я считаю, что мы движемся в нужном направлении. Радует, что коллектив обретает веру в эти изменения.