Плохое настроение и сон связаны одним геном

В том, что наше психологическое состояние связано с качеством и количеством сна, можно убедиться на собственном опыте – если мы плохо, беспокойно спим, то на следующее утро вряд ли проснёмся в хорошем настроении.
Но речь тут идёт не только о недосыпе (понятно, что если мы вместо семи-восьми часов спали всего три-четыре, то организм просто не успеет отдохнуть, и общая усталость скажется на психологическом состоянии).

Нарушения сна проявляются в необычной электрической активности спящего мозга, в изменениях длительности сонных фаз и т. д., так что, бывает, что человек по времени спит достаточно, но неправильно. И есть клинические данные, которые говорят о том, что у людей с психоневрологическими нарушениями, с депрессиями, с маниями сон часто бывает с аномалиями. Обычно здесь ещё вспоминают такую вещь, как сезонное аффективное расстройство, или сезонную депрессию, приходящую к человеку осенью и зимой, и которая, видимо, связана с длиной светового дня (а свет, как известно, приводит в движение суточные ритмы, от которых зависят и сон, и многое другое).

Но как связаны настроение и сон в смысле конкретного механизма, а не просто статистического совпадения? Существуют ли какие-то клетки и молекулы, которые объяснили бы причинно-следственную связь между тем и другим – если она тут есть? Исследователи из Калифорнийского университета в Сан-Франциско полагают, что – по крайней мере, отчасти – взаимозависимостью настроения и сна мы обязаны гену Period3, или Per3.
Гены Per в своё время стали первыми генами циркадных ритмов, которые удалось обнаружить.

Ин-Хуэй Фу и её коллеги анализировали геномы семей, в которых нарушениям эмоционального состояния (включая сезонную депрессию) сопутствовали аномалии сна и суточного ритма (например, когда человек регулярно ложился спать и просыпался раньше обычного). Оказалось, что обычно в таких случаях можно обнаружить ещё и пару мутаций (иногда одну, иногда другую) в вышеупомянутом гене Per3, которые снижают стабильность кодируемого им белка, и ослабляют его влияние на другие «часовые» белки.

Когда похожие мутации внесли в мышиный Per3, то, во-первых, у животных оказывался сбит цикл сна-бодрствования, во-вторых, у них возникали признаки депрессии. Любопытно, что наиболее сильно депрессия у мышей проявлялась при уменьшении светового дня – то есть у животных развивался некий аналог сезонного аффективного расстройства.

По-видимому, Per3 действительно связывает настроение (то бишь психологическое состояние), сон и суточные ритмы. Однако здесь нужно сделать несколько важных замечаний. Во-первых, сами авторы работы указывают, что мутации, о которых идёт речь, весьма редки – по предварительным оценкам, они есть всего у 1% населения. Во-вторых, от сезонной депрессии страдают от 2% до 9% людей. То есть, вероятно, у кого-то настроение осенью и зимой ухудшается по каким-то другим причинам, не связанным с мутантным Per3.

По материалам «Наука и жизнь».