«Я не политик, я хозяйственник». Сергею Муратову сегодня 50 лет

 Суббота. 12:00. В кабинете председателя совета директоров ОАО «НПО «Курганприбор» полно народу. «Весь завод на ушах», - комментирует его помощница Вероника. Успеваю выпить кружку чая, ожидая, пока Муратов освободится. Наконец, он готов общаться. Известный промышленник предстает предо мной в джинсах и рубашке поло.

- Сергей Николаевич, Вы в субботу всегда работаете?

- У меня суббота – самый главный строительный день, потому что стройка не терпит набегов – прибежал и убежал, нужно основательно посмотреть, какие недочеты, чего там строители не доделали. Посмотреть качество, нужно во все вникнуть. Суббота – день, когда никуда не спешишь, есть время подойти, посмотреть, проверить, как и  что сделано. Всегда даешь отрезок: сделать вот в этот срок, и никогда не получается. Видимо, это в характере русского человека. Вот мы уже с февраля готовим газификацию на литейное производство к будущему сезону, но ведь нам все равно двух дней не хватит,  как бы мы не хотели, все равно морозы приходят неожиданно. Хотя в этом году приморозило в декабре-месяце, но все равно, для нас неожиданно. Мы, русские, от этого очень сильно страдаем, между прочим. Война для нас была неожиданностью, хотя все о войне 41-го знали, в 12-м году Наполеон на нас напал тоже неожиданно, хотя все знали, что Наполеон – это агрессор, для которого Россия – следующий этап.

- Ладно, когда зима приходит неожиданно, а когда неожиданно приходит Гитлер  – это уже хуже.

- В силу нашего характера – трудности нас мобилизуют. Анализируя свой жизненный путь, я понимаю, что работаю с полной отдачей в жестких, трудных условиях, стараюсь сам себя направлять туда, где условия, так скажем, на грани. Ну, вот показатель - завод «Курганприбор». Этот кабинет, где мы сейчас с Вами сидим, здесь летали вороны, когда я сюда пришел, и висели сосульки! И стояли тазики с замерзшей водой. И все везде так было, весь завод был в полной разрухе. Один уважаемый человек, тогда был замгубернатора по промышленности, сказал мне: «Да ты туда воровать идешь, вывезти все и сдать на металлолом, уже приезжал Захаров, Герой Соцтруда,  и даже он сказал:  завода не будет, значит, его не будет». Но вот завод есть, и что было тогда, и что есть  сейчас – это небо и земля.

- С чего Вы начинали?

- Пришел, молча, на планерку, сел, слушал, записывал, старался вникнуть. Месяц, наверно, просто смотрел. Чтобы найти хоть одно место твердое, от чего оттолкнуться, куда ногу хоть поставить можно. А оттолкнуться всегда можно от людей.  Сошелся с людьми, которым завод был дорог. Одно могу сказать, для того, чтобы разрушать – можно ничего не делать, все само разрушится. Разрушать очень просто: человек перестает работать, и само все придет в упадок. Но создавать, восстанавливать – в разы сложнее, тут придется, действительно, засучив рукава работать.  Требуются ресурсы, человеческий труд. Я могу много рассказывать о «Курганприборе», там проведена глобальная работа, столько сделано! Как мы начинали с самарского завода, как осваивали новую продукцию, как доказывали, что что-то можем. Сегодня «Курганприбор» известен всей стране, это заслуга всего коллектива.

- 50 лет – половина жизни, наверное, каждый человек, подводя черту, думает о том, что сделано, оценивает прожитые годы. Чем Вы, Сергей Николаевич, гордитесь, а что бы Вам хотелось изменить?

- Я не хочу соглашаться, что 50 лет – значит, обязательно надо черту подводить. Хотелось бы никаких черт не подводить, не называть это периодом. Конечно, человек, проживший 50 лет, имеет определенный багаж знаний - раз, он имеет какой-то жизненный опыт – два. Я о себе могу сказать – все как у всех. Абсолютно так же. Были моменты разочарования, были - радости, были моменты обиды, которая и по сей день. Наверно, у каждого были обиды, которые он до сих пор не может простить.

- А что лично себе не можете простить?

- Я бы наверно ситуацию с «Кургансельмашем» вспомнил. Она сидит у меня внутри, я себе ее не могу простить. Но для меня, наверное, это был урок жизненный. Перед самым заходом на «Курганприбор», мы начали заниматься покупкой акций «Кургансельмаша». У меня было видение завода, оно у меня и сейчас есть. Понимание, как этот завод восстановить, как сделать его прибыльным заводом. Но обстоятельства сложились так, что не получилось, не зашел, отказался, встретив противодействие. Тогда для меня был первый опыт, когда ни за что на меня вылили столько грязи, обвинили в криминале, захвате завода, по-моему, целая серия статей была в «Новом мире», а я не понимаю до сих пор, где криминал? То, что я хотел завод «Кургансельмаш» восстановить? Это что ли криминал? То, что я восстановил «Курганприбор»? То, что я не дал развалить «Кургандормаш», и сейчас завод имеет хорошие перспективы, это что ли криминал? Тогда на «Кургансельмаше было полторы тысячи работников, сейчас  - пятьсот, завод потерял треть производственных площадей, человеческого потенциала – вот результат работы. Я пришел на «Курганприбор» - здесь было 600 человек, а сейчас 1300 работающих. Для сравнения. Я не хочу себя приукрасить, а их очернить, все-таки «Кургансельмаш» - это не просто завод, это бренд Кургана, оттуда началась вся курганская промышленность, завод «Турбинка», династия инженеров Балакшиных, люди которые сделали первый промышленный узел здесь у нас в Зауралье. Это первая промышленность в Зауралье, этим гордиться надо. Но сейчас на эту ситуацию никто повлиять не может, ни Муратов, ни губернатор – есть законодательство, которое защищает права собственника. Невозможно отнять у человека машину, если он ее использует летом, а зимой ставит в гараж, так и любую собственность отнять нельзя, если человек неэффективно использует ее. Но общественное мнение должно быть определенным:  неэффективные собственники, неэффективно используют имущество, притом что оно им досталось готовым, не они этот завод строили. Они получили его в результате приватизации, а не банкротства. И сегодня они этот завод рушат, они рушат зауральскую промышленность. Вот это я хочу, чтобы четко люди понимали.

- Какие планы у Вас как промышленника, общественника и просто человека на ближайшие три года?

- Хочешь рассмешить Бога - расскажи о своих планах. Эту поговорку знаете? Поэтому мне не хотелось бы говорить. Самые мои сокровенные планы – построить храм, который мы вместе с Александром Ильтяковым запланировали возвести на берегу Тобола. А остальное – развивать заводы, за которые я несу ответственность. Конечно, хотелось бы более масштабной работы, хотелось бы больше развиваться, больше принести пользы, какие-то свои силы потратить не впустую, потому что очень много приходится впустую молотить.

- Я знаю, что вы знаток истории, особенно отечественной истории, что сейчас происходит в нашей стране, можно ли сравнить с каким-то периодом в прошлом?

- Говорить об обществе или экономике?

- Честно говоря,  это связано.

- Если говорить об обществе, российское общество – это, конечно, больное общество. Общество, где главный писатель Сергей Минаев, главная балерина – Волочкова, ясно, что главными борцами за демократию здесь могут быть только Pussy riot. Больше никто. Демократическое меньшинство сейчас говорит, что якобы большинство мешает нам жить, оно неправильно живет, надо его научить жить. Надо учить их толерантности, демократии, правильно распоряжаться своими финансами, жизненными принципами. Почему-то меньшинство считает, что оно знает, а большинство ему мешает. Это меньшинство не в том плане, как были во время революции большевики и меньшевики, оно составляет меньше процента , но оно настолько агрессивно, это меньшинство, насаждает, проталкивает свои идеи. Я бы, находясь в храме Христа Спасителя, увидев, как эти мадамы залезли на святое место, на которое я ногу не могу поставить без благословения священника, это место не для того, чтоб на нем петь и плясать, орать... Произносить не могу это слово! С этого места священник произносит проповедь, совершает святое причастие, это одно из самых святых мест для каждого православного. А их поступок - это не просто кощунство и богохульство, это осквернение святыни. Я бы точно дошел до физической расправы, не стесняясь.

- В отношении женщины?

- Она грань, которая отделяет женщину от мужчины,  перешагнула в этот момент, она ее стерла, она стала врагом, врагом православного человека, она как женщина для меня уже перестала существовать.  

- А как же «подставь вторую щеку»?

- Не в этом случае!  Терпимость иногда воспринимают как слабость, иногда нужно защитить добро, просто взять и защитить. Неужели вы не будете защищать свой дом? А тут божий дом. Зашли бы они в мечеть поплясать, об этом все говорят, их просто бы порвали там, больше бы славы поимели бы, правда, уже посмертно!

- Ваша религиозность, откуда она, из семьи? Или Вы сами пришли к богу? Что подтолкнуло Вас?

- От отца Арсения, как-то он воспитывал, воспитывал меня, постепенно, помаленьку к этому пришел, он меня многому научил, многое в жизни объяснил. Нет ни одного дня, чтобы я его не вспомнил. Ни одного дня!

- Он вас крестил?

- Я крестился в сознательном возрасте, мне было где-то 22, в Кишиневе. Просто шел мимо. Ни с того, ни с сего. Но хочется сказать, что православие – это труд. Нужно обязательно совершенствоваться – читать Евангелие, ездить в храм, вести православный образ жизни. Совершенствование духовное, нет ему вершины.

- Что Вам это дает?

- Вот есть же потребность в душ сходить, иначе человек же начинает, скажу так, смердеть. Церковь – это духовное очищение, человек накопленную в душе грязь с себя смывает. Я вообще хочу сказать, что нужно жить сегодняшним днем, и каждый день ты должен быть готов отчитаться за свои поступки. Я готов с 10 лет. Все помню, что со мной происходило. Любой человек совершает ошибки, чем больше у него ответственности, тем больше ошибок, нет ни одного идеального человека. Чем больше человек на виду, тем виднее его ошибки, ну сделал он ошибку, ну и что, мы же не боги. Но сделав ошибку – да, я был неправ - нужно это признать.  Я научился признавать свои ошибки четко, ясно и понятно. И это умение мне помогло, я был управляющим на двух элеваторах, а Паша Федулев сказал мне: я заберу у тебя эти элеваторы. Он был известным рейдером, захватчиком, криминалом. И мне помогла выстоять закалка, которую я получил с «Кургансельмашем». В «войне» с Пашей Федулевым я вышел победителем. Научился не пасовать в тяжелые моменты. В столкновении нужно трезво оценить ситуацию и противостоять. В 90-е годы часто приходилось защищаться. Сегодня все меняется в положительную сторону.  Сегодня в стране не бандитская, не пьяная власть. Сейчас Россия – страна, которой можно гордиться, за 10 лет сделано столько, такой авторитет приобретен!

- Мне известно, с каким уважением Вы относитесь к президенту В.В. Путину, и все-таки, гипотетическая ситуация, Вы – президент, чем бы Вы занялись в этой должности?

- Да я бы делал то же самое, что он. Честное слово! Ну, я работаю в «оборонке», поэтому она меня больше всего волнует, я убежден, что наша промышленность должна развиваться в сторону именно обороны, у нас там еще есть интеллектуальный задел, который можно использовать по двойному назначению, в ракетостроительстве мы впереди планеты всей, надо этот задел развивать. Это была бы большая польза для страны, потому что политика сейчас опирается на те силовые инструменты, которые у нее в распоряжении, а это армия, прежде всего. Второе, я, конечно, очень возмущен тем, что у нас сейчас происходит в обществе – а именно, насаждение нетрадиционной сексуальной ориентации. Я, может быть, поступал бы намного жестче в этом отношении, не связывал бы эти вопросы с правами человека. Если это было психическим отклонением по международной классификации болезней Всемирной Организации Здравоохранения, то психическим отклонением и должно оставаться. Статья «мужеложство» должна вернуться в УК, потому что это смертный грех, я уверен в этом на 100%. По национальному вопросу. Россия всегда была, есть и будет многонациональной страной. Но между тем, есть традиции, культура, православная вера, которая сегодня доминирующая в России, надо отдать должное, что большинство граждан считают себя православными. Чтобы не довести общество до раскола, должно быть четко регламентировано: если вы на территории Курганской области, то уважайте традиции Курганской области, не надо в школах ходить в хиджабах,  не надо на работе ходить в хиджабах. По дому ходите, как хотите, но выходите из подъезда – все, другая среда. Сегодня и так обстановка накалена, и так женщину в хиджабе воспринимают как потенциальную террористку. Если вы так довели всех, вы у себя не покрывайте радикалов – наведите порядок внутри. Если вы не пресекаете вашу угрозу, то мы будем пресекать. Мы не допустим, чтобы угрожали нашим детям, родителям. Надо воспитывать в себе русское самосознание.

- Какими способами?

- Мы не знаем своей истории, детских сказок, на которых раньше воспитывались, вот это нужно восстанавливать. А восстанавливать надо с азбуки, и не с той, где нарисованы мальчик с девочкой, и объясняется, чем полы различаются, а букварь, где Александр Невский, Суворов, где Кутузов - люди, которые создавали наше Отечество, осваивали нашу территорию, величайшую территорию. Культура должна к нам вернуться. Должно быть искреннее чувство патриотизма. А его же видно. Вот если говорит у нас Ильтяков о патриотизме с болью, с надрывом, видно, что это из души идет. Это цельный человек. А есть и другие люди, где просто рисовка какая-то, получение политического авторитета, запрыгнуть на чей-то хвост, на этом хвосте проехать, но это же видно, это пустые люди. Людей судят по делам, а не по словам, а слова сегодня все научились красиво говорить.

- И последний вопрос. Перед интервью, я опросила коллег, что бы они хотели у Вас спросить. Топовым вопросом стал «зачем Муратову СМИ?», по просьбе журналистов задаю именно его.

- У нас два направления в СМИ, первое – то, что мы должны не жалеть денег на воспитание православного патриота своей родины, на это можно и последние деньги отдать. Если хоть один человек почувствует гордость за то, что он русский, наш журнал «Русское поле» уже не зря существует. Второе – это экономика и бизнес в рамках Курганской области, это ниша абсолютно пустая, ее касаются, но очень поверхностно. А СМИ, может, у меня тяга внутренняя есть, я вообще люблю читать.  В губернаторы я не собираюсь, от политики я стараюсь сторониться, успокою оппонентов, кто меня боится, политика – это не мое, я не политик, я хозяйственник. Хочу, чтобы все поняли: я не по-ли-тик. Как сказал арестованному директору завода министр госбезопасности СССР В.С. Абакумов: «Хозяйство вести - не одним местом трясти». Курганский бизнес надо развивать. Ребята у нас своеобразные в бизнесе. Вот Потютьков Игорь, постоянно растет, уходит в один бизнес, в другой, находится в поиске. Я не удивлюсь, если он в боеприпасы пойдет, не удивлюсь, точно так же буду считать его своим другом, коллегой, но не конкурентом. Настолько разносторонне, творчески подходит к бизнесу, что надо позавидовать ему. Вот Дима Парышев, все же говорили, что без отца завода не будет. Но династия Парышевых – это не пустой звук, и он, Дима, это доказал. Он стал достойным преемником своего отца, за завод можно быть спокойным.

« Обычно будильник стоит у меня на без пятнадцати шесть. Иногда, конечно, недосып накапливается, накапливается. И у меня опция на будильнике есть – поставить на 10 минут позже, эти 10 минут сна – они всей ночи стоят, такое удовольствие от них получаешь! Но 10 минут – это максимум, без пяти шесть  – если позже встану, уже не успею», - вспоминаются слова, с которых начался разговор с Муратовым. Но все равно не понятно, когда этот человек успевает реализовать все свои ипостаси: Муратов-промышленник, Муратов-общественник, Муратов-спортсмен, Муратов-семьянин. Присоединяемся к поздравлениям с юбилеем, которые сегодня будут звучать, и желаем, чтобы те «сладкие 10 минут» для себя всегда были в его жизни.