Знакомьтесь – Гардт. История о том, как «Икар» в руки варяга попал

30 лет назад

Декабрь 1991-го года разделил жизнь «Икара», история которого к «смутному» времени насчитывала более 35 лет, на до и после. Исчезли госзаказы, рухнула система номенклатуры и цен, которые раньше спускали «сверху». Искать свои нишу, заказчиков и рынок сбыта теперь было нужно самим. 

Приватизации было не избежать. 27 марта 1992 года «Икар» стал акционерным обществом. По 35% акций достались коллективу завода и государству, 5% были сосредоточены в руках руководства. Оставшиеся 25% предусматривались для продажи. 

- Мы прекрасно понимали, что нам придется менять номенклатуру, потому что в 1991 году практически прекратилось финансирование крупных водоводных систем, для которых была предназначена наша арматура, - вспоминает бывший директор «Икара» Алексей Симанов. – Нам нужен был человек, который, во-первых, позволил бы выйти на новые рынки сбыта, во-вторых, помог бы с нахождением инвестиций для перенастройки технологий под новую продукцию.

Стоп! Продано!

Желающих получить контроль над мощным производством было немало: это и одесситы, с которыми сотрудничали заводские металлурги, и тюменские предприниматели. Но они не могли внятно объяснить, зачем им завод. Рисковать не стали, ждали надежного покупателя. И вот, казалось бы, он нашелся.

Перспектива войти в число акционеров завода заинтересовала нефтяников. В частности, компанию «СибМаш» (входила в Тюменский нефтегазовый холдинг), которой руководил Владимир Гардт. Причина убедительна: им необходимо оборудование для добычи и транспортировки газа и нефти. Проще производить его самим, нежели закупать за границей.

Заявился и второй возможный акционер – «ИнтерАрм», детище научно-исследовательского института атомного машиностроения, с которым «Икар» связывало давнее сотрудничество. 

Объявляются торги. По итогам у «СибМаша» - 15% акций, у «ИнтерАрма» - 10%.

В те годы атомное машиностроение топталось на месте, продажи падали. «Нефтянка» же развивалась ударными темпами. Потому все больше надежд заводчане возлагали на «СибМаш» и его знание рынка. Планы были грандиозными: полностью заменить импортное оборудование, востребованное отраслью, курганским.

- Постепенно мы собрали лучшие импортные образцы самых широко применяемых задвижек. И на их основании сделали собственную конструкцию задвижки, которую с удовольствием стали покупать северяне, - отмечает Алексей Симанов.

Дела налаживались: заводчане поднимали производство, решали все возникающие проблемы, радовались успехам – жили. Господин Гардт же наблюдал за ситуацией издалека, в Курган наведываясь крайне редко. Другим акционерам он объяснял свою отстраненность просто: его доход – это вышки [нефтяные], а «Икар» - так, хобби.

И ситуация не менялась, пока в руках варяга с севера находилось 15% акций. Он не вмешивался в управление (да и не мог этого сделать, обладая небольшим пакетом), «Икар» - развивался. 

Кто вы, Гардт?

Но отвлечемся от первых успехов постперестроечного «Икара» и узнаем, что вспоминают о владельце «СибМаша» участники событий тех лет.

- Кто такой Гардт? Волжский немец родом из Башкирии. Окончил Уфимский нефтяной институт, его отец тоже работал в нефтяной сфере. Когда началось нефтяное освоение севера, Гардт попал в Нижневартовск. Там завязал связи, заручился поддержкой людей из Минтопа. Знал рынок и его потребности, поэтому его кандидатура в качестве акционера «Икара» в то время казалась удачной, - с горечью вспоминает один из бывших акционеров «Икара».

- В Кургане он редко появлялся. Он там [на севере], по слухам, при помощи сложных юридических схем взял контроль над нефтяными скважинами и, как говорится, качал из них деньги. Пока он не вмешивался в оперативное управление заводом, проблем не возникало, - дополняет участник тех событий.

- Гардт был связан с множеством фирм и предприятий, даже с банковской сферой. Очень предприимчивый. Уже в те годы он перевез всю свою семью в Германию, полностью обеспечил их. С Курганом и развитием местной промышленности он, конечно, свое будущее не связывал. Сам сегодня, кстати, тоже живет в Германии, - добавляет другой экс-акционер «Икара».

Занимательная математика

Итак. После приватизации и пересмотра номенклатуры «Икар» начал выпускать новую продукцию, стремительно укрепляя позиции на рынке. Потихоньку к этому процессу – укреплению своих позиций – приступил и Гардт. 

Обладая малым пакетом акций, владелец «СибМаша» не мог оказывать существенного влияния на производственные процессы и принятие решений. Выход был один – скупать все акции, до которых можно было добраться. 

Спустя пару лет после приватизации был выпущен дополнительный пакет ценных бумаг. Руководство надеялось, что их продажа поможет привлечь средства на дальнейшее развитие завода. Этим пакетом и завладел Гардт, сделав первый шаг к установлению контроля над заводом.

- Потом совершенно фантастическим образом он сумел лихо объединить и другие доли, в том числе «ИнтерАрма», и даже государства. С другой стороны, это была привычная для 90-х годов ситуация, - рассказывает экс-акционер «Икара».

Несколько лет все было тихо: завод набирался сил, расширял линейку продукции, уверенно зарабатывая репутацию надежного и сильного предприятия. К 2001 году случилось то, ради чего и пахали курганцы: «Икар» полностью ушел от бартерной системы, появились «живые» деньги, объемы продаж превысили 600 млн рублей без НДС. Чистая прибыль по году – 110 млн рублей.

И в этот момент «на сцену» вышел Гардт. В руках северянина, «гражданина Германии» было уже 60% акций.

Уважаемые читатели! Продолжение истории о разорении завода «Икар», подковерных играх бизнеса и чиновников, а также о том, сам ли Гардт принимал переломные решения, мы расскажем в следующем материале.