Александр Губин: «В Год Илизарова Курган почувствует себя мировой столицей ортопедии»

- Лучше всего оценивать реформы в каком-то большем промежутке. Тем не менее, я могу назвать значимые точки, которые важны для Центра Илизарова, ключевые события, которые произошли, далеко не благодаря мне, а благодаря работе команды.

Я живу в Кургане в течение пяти лет и очень благодарен судьбе, что она забросила меня сюда из Санкт-Петербурга. Это стало для меня выходом из зоны комфорта. В Санкт-Петербурге я был директором научно-исследовательского института при Педиатрической академии, профессором кафедры,  занимался наукой, практикой в клинике и преподаванием. Но дело в том, что когда вы живете в большом городе, вы не понимаете многих вещей. Большой город – это аквариум, люди там – часто похожи на  рыб,  живут очень изолированной жизнью, они плохо представляют себе реальность за пределами города.  Это проблема не России, а мира в целом. Вы не можете про это прочитать, вы не можете это понять, съездив на экскурсию. А вот когда вы переезжаете в другое место из большого города в связи с работой, погружаетесь в эту территорию полностью, с семьей, с привычками, разорвав отношения с друзьями, оставив родственников, когда вы погружаетесь в жизнь провинциального города, с его историей, его людьми – это очень серьезный опыт. А опыт лишним не бывает. Я очень благодарен центру Илизарова за то, что он меня вырвал из большого, красивого  аквариума. Я сейчас смотрю на мир более широко и понимаю те вещи, которые никогда не поймут жители Санкт-Петербурга.  Сейчас, когда я слушаю своих коллег из Санкт-Петербурга, мне иногда становится смешно. Однако я знаю и понимаю и их ментальность, и другие моменты, а они нет.

К примеру, я понял, почему Илизаров делал свой центр вдалеке от российских столиц. Здесь вы действительно можете настроиться на профессиональную деятельность. Тогда как в Москве и Питере сделать это крайне сложно. Вы счастливый человек, если сможете отделить бизнес от профессиональной деятельности.  Проекты, связанные с научными и медицинскими целями, проводить в крупных городах сложно. Недаром Пирогов ни одного удачного проекта в Петербурге не реализовал. Все свои великие открытия он делал в Риге, во время Крымской войны. Большой город – сосредоточение огромного количества энергии, в том числе отрицательной. Вы вынуждены встраиваться в это напряжение, сами создавать напряжение, выбирать узкую нишу и иметь минимум свободы. Большой выбор  первый ограничитель свободы. Вы подвержены огромному количеству соблазнов и влияний, течений. И так легко потерять за всем этим себя. Очень сложно сосредоточиться на своем деле. В Кургане это на порядок проще. И Илизаров использовал этот феномен.

Чтобы специалист был счастлив в своей работе, нужно две основных составляющих – свобода и стабильность. В последние пять лет у нас в центре есть очень важная составляющая – свобода. Люди могут заниматься всем, чем хотят, если это соотносится с общим направлением деятельности центра – травматологией и ортопедией. Они могут вести научную деятельность, публиковаться под своими фамилиями. Главное достояние за пять лет – это то, что мы изжили моменты несвободы.

Мы преодолели свои главные болезни. Первая из них – это узкая заточенность под один метод. Мы слишком узко понимали метод Илизарова как накладывание аппарата Илизарова. На сегодняшний день мы используем философию Илизарова. Более широкий подход, более широкое видение.

Закон Илизарова, кстати, выгравирован у нас на памятнике:  костную ткань можно выращивать определенного размера и определенной формы. Этот фундаментальный закон в прошлом веке поменял подход к лечению большого количества заболеваний опорно-двигательного аппарата и не только во всем мире. Закон Илизарова является первой составной частью философии Илизарова. Второе – это контроль над процессом лечения от и до, это научно-экспериментальный подход к лечению, это отношение к костной ткани, как к живой ткани, активно меняющейся, обладающей высокой степенью метаболизма, которая может расти и регенерировать.

Любой метод доходит до стадии, когда четко кристаллизуются недочеты и преимущества. Мое попадание сюда пришлось на тот момент, когда во всем мире эти моменты кристаллизовались.  Непонимание глубины  философии Илизарова, вызывает  «гонку аппаратов», вместо сотрудничества.  Мы утверждаем другое: все аппараты хороши для чего-то, суть не в этом, самое главное – применяют ли они философию Илизарова. Если они работают на основании закона Илизарова, нет проблем, мы будем приветствовать все работы.

Следующие очень важные моменты, которые исходят из этой свободы – это аспекты возрастной и технологической преемственности. Это свобода выбирать любой метод лечения, который хорош для больного в зависимости от того, чем он болеет, а не от того, что мы умеем делать.  Если мы что-то не умеем, давайте пригласим специалистов и сделаем вместе, давайте поедем поучимся, введем новые технологии.  Мы поощряем комбинации методов лечения и технологическую преемственность.

И последнее, возрастная преемственность. Для нас возраст не имеет значения. Мы можем начинать лечение с возраста нескольких месяцев и заканчивать глубокой старостью. Это позволяет в центре Илизарова жестко не разделять детей и взрослых. И мы считаем, что это очень правильно в ортопедии. Больной с ортопедической патологией редко излечивается к  18 годам. Детский церебральный паралич только в России называется детским, во всем мире – церебральным параличом. Взрослые люди продолжают им страдать. Крайне опасна система, при которой мы жестко разделаем детскую и взрослую системы ортопедической помощи . Часто детские ортопеды понятия не имеют, чем занимаются взрослые ортопеды и наоборот.   Крайне важно выстроить систему преемственности. Метод Илизарова  никогда не имел с этим проблемы. У нас есть детские отделения, но если больному, который ранее здесь проходил лечение, исполнилось 18 лет, он может продолжить лечиться у того же врача в том же отделении, или в другом отделении, но под наблюдением своего лечащего врача. Больной может получить пожизненную гарантию на лечение своей болезни в одном месте.

И мы, видя, какие проблемы имеет больной во взрослом возрасте, после того, как мы его полечили в детстве, можем постоянно улучшать помощь, анализируя насколько правильно мы поступали, то есть оценивать реальные отдаленные результаты.

Важны и преемственность технологий, и подходов, и даже инструментария. Особенно это касается больных, у которых стоят конструкции на протяжении долгого времени. Они приезжают, мы что-то добавляем, иногда меняем, а винты все разные – разных производителей, разных размерных линеек. Многие проблемы на сегодняшний день очень технологичны.

Внедрение всех этих реформ привело к тому, что все специалисты центра начали заниматься своим делом, и КПД от этого повысился. Илизаров строил центр для того, чтобы заниматься ортопедией и травматологией и, конечно, хирургическим лечением самых тяжелых больных. И на сегодняшний день у нас операционная активность 96%. Практически все больные получают оперативное лечение. Центр выполняет свое предназначение. Когда я сюда пришел, у нас была оперативная активность 67%. Было очень много консервативного лечения, которое часто носило коммерческий характер, все мы прошли через период 90-х годов, когда надо было как-то выживать. И эта реабилитация была уровня хорошей городской поликлиники, а иногда санатория, но точно не этапная реабилитация тяжелых ортопедических больных.  Это топило центр и выводило его из рамок федерального центра.  Государство ведь понимает, что если достаточно крупный центр, с развитой инфраструктурой, с высоко технологичными приспособлениями, с квалифицированным персоналом оказывает помощь уровня областных больниц, ЦРБ и поликлиник, то его надо закрывать, не давать ему федеральное финансирование, пускай и дальше этим и занимается. Угроза потери федерального статуса нависла над всеми центрами ортопедии России. И мы пришли к тому, что вернулись к деятельности согласно миссии центра – это хирургическим путем перевести больного на более высокий функциональный уровень активности. Каждое слово здесь важно. Этим занимаются 100% сотрудников.  А наши реабилитологи встроены гармонично в этот процесс и реализуют свою незаменимую задачу на всех этапах госпитализации и именно там где потребность в них наиболее высока. Если бы мы это не провели, то потеряли бы федеральный статус, а значит просто погубили бы клинику А сейчас экономическая эффективность у нас  на порядок выше, чем пять лет назад.

Мы в перечне ведущих лечебных заведений страны в сфере травматологии и ортопедии. Во многих направлениях мы лидеры.

Во-первых, мы лидеры в области чрескостного остеосинтеза. Здесь споров нет.

Во-вторых, у нас работает крупный центр гнойной ортопедии. Это сейчас проблема номер один и актуальность ее будет только нарастать. Это больные, которые имеют поражения опорно-двигательного аппарата с гнойным расплавлением  тканей. Лечение тут очень илизаровское, аппарат Илизарова имеет огромное значение, и у нас такие больные занимают большую нишу и получают колоссальный объем помощи.

Следующее направление, которое всегда у нас было – это системные поражения скелета. Это тяжелые генетические синдромы, заболевания. У нас несколько отделений, которые ими занимаются. Раньше мы исправляли только патологию конечностей. Сегодня мы занимаемся больными от и до. Вплоть до работы с педиатрами, с генетиками, чтобы понять суть синдрома. Мы активно работаем на позвоночнике. По некоторым тяжелым заболеваниям мы сегодня являемся единственным центром в стране, который реально может оказывать помощь данной группе пациентов.

Далее - эндопротезирование. В УФО ни одна клиника не сопоставима с нашей по количеству установленных  эндопротезов. Хотя, казалось бы, это для нас изначально далекая тема, тем не менее, никто больше не может похвасться ни такими объемами, ни таким спектром эндопротезирования, ни таким опытом, ни ревизионным эндопротезированием, когда есть необходимость переустанавливать имплант.

Следующий момент – это больные с нейроортопедическими заболеваниями.  Прежде всего  ДЦП. Сегодня наш центр стал по сути экспертным центром в России по лечению ДЦП. Такого системного, глубокого подхода к оперативному лечению этого заболевания в России нигде больше нет. И не надо ехать за рубеж, достаточно приехать к нам.

Следующее направление – вертебрология, хирургия позвоночника. Я сюда приходил – было одно отделение, сейчас их три. Травмы, опухоли, пороки развития позвоночника, редкие заболевания – все это лечим здесь в большом объеме на высоком уровне с большим разнообразием технологий. Центр Илизарова – в тройке ведущих в России. Надо сказать, что еще пять лет назад центр Илизарова в этой сфере вообще не рассматривался, как имеющий потенциал. Сегодня мы все, что есть в мире, впитываем, как губка, накладываем на наш опыт, реализуем тему технологической преемственности, имеем илизаровскую философию как базу и становимся уникальными.

Следующий год для РНЦ ВТО им. акад. Илизарова юбилейный. Центру исполнится 45 лет. Запланированы два крупных мероприятия. Самое главное – «Илизаровские чтения», которые пройдут 16-18 июня совместно с известной американской клиникой, активным пользователем метода Илизарова Texas Scottish Rite Hospital. Гости примут участие в научной конференции и обучающих курсах. Кроме того, мы ожидаем огромное количество наших и иностранных врачей из стран СНГ и дальнего зарубежья. Это будет крупная международная конференция. И для этого должна быть готова инфраструктура: должны быть гостиницы, должен быть приведен в порядок город, должны быть готовы рестораны.

Второе мероприятие, организатором которого мы являемся – научная конференция в Петербурге, которая пройдет в день города 26-27 мая. Она будет посвящена ортопедии, реабилитации и ортезированию.

Также проведем конференцию молодых ученых, будем работать со школьниками – проводить экскурсии в музее, читать им лекции. И надеюсь, что Курган почувствует в 2016-м году, что он мировая столица ортопедии.